« На пляже вечереет»

Маленькие волны отражают блики солнца. Золотистые, смешливые бегут за ним зигзагообразной дорожкой, которая постепенно свое золото на розовый бархат. А вокруг простирается голубое небо. Оно отражается в море небольшими облачками, пушистыми, белыми. Суховатый от полуденной жары воздух, наполняет изнутри грудь. В нем витает слабый аромат листьев и смолы, дым костра. Деревья, с крохотными листочками, у которых тоненькие прожилочки кажутся вымышленными, нереальными, как будто их здесь и нет. У их подножья щеточкой растопорщились травинки и редкими островками выкинули свои флаги- листья папоротник. Все окутано тишиной, ласковой, нежной, успокаивающей. Она, как мать, убаюкивает свое дитя- природу. Гладит легкими пальцами зелень, улыбается облакам и солнцу, что-то тихонечко напевает волнам. Очаровывает все торжественным величием бесконечности темнеющего неба, идущего по песку и гальке.

«Ночь- тайна»

Мягкий ласковый мрак нежно обнимает за плечи, гладит по волосам. Зеркально отражаются в зрачках горящие свечи, пылающие расплавленным воском в осенней ночи. За окном стоит тишина, наполненная свечением мерцающих звезд и смутной, волнующе строгой и неприступной пустотой обездвиженных улиц города. Она величественна и грациозна в своей простой, изящной красоте. Эта чарующая своей зыбкой, как будто вымышленной тишиной ночь… Ночь- сказка… ночь наполненная тайной... тайной первородной, не раскрытой в течении времени… времени, которое не существует в эту ночь, полную ожидания и превращения. Скрытая домами луна, плещется в океане темно-синего неба. Ее рассеянный свет вырывается туманом из- за карнизов и углов. Он тоже часть этой ночи, этой тайны,- таинственного причастия засыпающей листвы и сырой земли, омытой дождем… дремлющих голубей и серых крыш… часть самой тайны природы…


«Надежда в дожде»

Тяжелая свинцовая безысходность давит на буро- желтые листья, на холодное, затянутое облаками небо и на, казалось бы, подтянутый вверх, асфальт. Обжигающий своим ледяным огнем ветер, гнет непослушные стволы и, хватая за ветви, тащит за собой, в свой мир. Бумага, подхваченная его жесткими лапами, улетает разорванная в клочья, а бутылка, скользя в звеняще- надрывном танце, катается по земле. Выписывают немыслимые пируэты листья. На фоне неба и асфальта это выглядит ужасающее, горько, но и они не отстают от руки невидимого художника.
Небо серое и без просветов, с грязными белыми облаками, ложится на плечи мрачной меланхолией. Взваливает всю свою грусть и отчаянье на каждого в пределах своего владения.
Асфальт, пасмурный, с резко выделяющимися белоснежными бордюрами, безразличный ко всему и всем, равнодушно стелиться своими трещинами и впадинами. И только дождь, как прощение и ласка, нежными каплями стучит вокруг, струйками стекая вниз.

«Голос мира»

Горячее, тлеющее как угли, солнце скользит по голубому небу. Молочно белые облака гонимые быстрым, холодным ветром, проплывают рваными клочьями, подобно кляксам злосчастного бумагомарателя и его судьбе. Их причудливые формы, сочетающие в себе иглы дикобраза и мягкость окружности, напоминают видение из детского сна. А продрогший, взъерошенный ветер, как- будто решил остудить пылкую юношескую мечтательность мира. Он рвет от земли траву, мечет ветви деревьев, срывает лепестки цветов и кружит пушистый тополины пух. Но мир не сдается. Трава зеленая, с тоненькими стеблями и небольшими колосьями, прижимается к земле, как к защитнику, а потом, вновь гордо расправляя свои ручонки и тянется к небу. Ветви, выкинув коленца вынужденного танца, величаво расправляют свои листья, кажущиеся прозрачными в лучах раскаленного солнца Потрепанная корона цветов, потерявшая часть своих разноцветных опахал, кажется еще более восхитительной и потрясающей чем раньше. И все осеняет вихрь белоснежного пуха, который кружиться и поет своим особым голосом- голосом мечтательного мира.

«Декорация к смерти»

Прохладный свет луны, сквозь влажный, жаркий воздух знойного лета освещал все вокруг. В розовом платье она скользила вдаль. Она казалась маленькой, хрупкой и нарисованной. Одна… в столь поздний час… на большом лугу… идя по чуть колышашейся траве, похожей на море. И, как море, луг был необъятным под этим сине- фиолетовым небо, со своими запахами трав и каплями дождя,- маленького, простого летнего дождя. Хотя все вокруг и было наполнено шумами, шелестом, стрекотанием, шорохом ощущалась тишина, присущая только миру красок, покоя и мудрости. Только очарование этого мира могло успокоить ее и утешить, понять, вернуть веру в них, окружающих ее, зрячих, но не видящих, не понимающих.
Так было всегда. Но не сейчас. Она устала бороться и верить, надеяться на то, что было спрятано где-то далеко в ее памяти, сокрыто от всех, не доверено ни кому. Всем своим телом, каждой его клеточкой, она впитывала в себя этот мир в последний раз, но ей не было страшно.
Ее глаза мечтательно смотрели куда-то в глубину всей жизни, а губы улыбались нежно, счастливо и чуть наивно. Беспощадно и неизбежно, как молния, блеснуло лезвие, не отброшенное, а поражающее свою цель также верно, как и безысходность непонимания. «Я иду!»- горячее как воздух, тихим шорохом вплелось в звуки ночной тишины. Вдали раскатами рассыпался гром… и было непонятно: плачет он или смеется.

«Частичка мира»

Если смотреть только вперед, то кажется, что в захватывающем поединке схлестнулись два темных бойца: лес- широкорукий великан и сумрачное небо- клокастая птица, И все это, высвечено луной, как софитами, сцена. Но если на сцене нужно почувствовать дух, проникнуться, то здесь просто становишься частью, охваченной, переполненной настолько, что кажется, что ощущения струйкой выплескиваются, как из сосуда вода. Внизу, где-то далеко под ногами, раскинулась серебристая рябь озера. Его облако дрожит от легкого ветра и зовет к себе нежно и ласково, и кажется, что если сделать шаг, то сразу наступишь на его поверхность. Но это не так… ведь оно далеко внизу, а я здесь, на скале. При ярком солнечном свете она темно-коричневая; кое- где встречаются пятна редкой зелени и мхов. Из крупного камня, местами осыпающаяся. У кромки озера, ласкающего ее лаской избалованного любовника, вход в пещеру. Она не очень большая, но темная и гулкая. Когда ветер сердиться и бушует, просыпается дух скалы: он тихо не то поет, не то стонет. Плачет. В темноте скала наступает на озеро как черный отчаянный зверь. Наверно поэтому ее и назвали «мертвой скалой! Но это не так. По крайней мере, для меня…
Я вижу в ней одиночество, тянущееся уже многие сотни лет. Она ни с кем не разговаривает, только иногда перекликается с небом и лесом, да про что-то тихо шепчется сама с собой. А небо и лес берегут ее покой, ее прошлое и сказки. На вершине охватывает волшебное чувство покоя и мира. Хочется остаться навсегда и стать частью этой тайны, обломком. Отразиться в озере, шаловливо- дрожащей волной прокатиться на ветерке. Стать веселой веткой в лесу… камнем, чуть обросшим с одной стороны мхом.
Ощущать себя такой же легкой, как и все в этом мире. Ластиться ко всему и ласкать все одновременно. Забыть и помнить все и вот так же ждать, когда кто-то откроет твою тайну, станет новой частичкой, как и ты раньше, и поймет, что нет больше будущего, а только настоящее и волшебный мир вокруг.




«Глупое сердце»

Серый пасмурный день. Дождь стучит по асфальту.
-Тук, тук, тук…- с обрывом вторит ему сердце.
Холодно, сыро, а оно глупое надеется. На что и зачем? И осталась ли хоть маленькая толика чуда и на его долю?
-Тук, тук…
Вспоминает оно такой же холодный день, но тогда ему было тепло.
-Тук, тук…
Глупое сердце. Ему хочется верить.
-Тук, тук…
Так больно отзывается воспоминанье: море, закат, легкий ветер, шелест волн и солоноватый аромат свежести в воздухе.
-Тук, тук…
Срывается оно в приступе отчаянья.
_Тук, тук. Тук, тук…
И остается все без ответа в полуденной грусти. Вторит ему дождь, проливая свои слезы:
-Тук, тук…
- Тук, тук…

« Весна»

В зябком ветре наступающей весны не чувствовалось ни торжества победы, ни тихой мягкой язвительности будущего властелина. Она начала свое шествие с самых задворок: по снегу, который почернел на дорогах, по холодным задиристым сосулькам с которых начали падать капли. Воздух сгустился влагой и источает аромат сладковатой вербены. Без апломба и рисовки, тихим шепотом, вызывая душевный трепет и восторг, незаметно проникая в самые потаенные уголки, и наполняя их незримыми чувствами, шагнула через порог. Новая весна. Весна, колдующая свою песню необъяснимой любви. Весна- чаровница.

«Вчера ил Весна №1»

Был дождь. Ты шел в дожде . Вчера… ты был в моей мечте.
Мягкая, теплая, чуть влажная весенняя ночь легла на город, укутав его своим чуть терпким ароматом грядущего. Люди, разморенные ее ласковыми прикосновениями, уже ни куда не спешат, а тихо идут вдоль дорог. Идут каждый по своим делам, в свою сторону или едут в транспорте. С задумчивыми, отрешенными лицами… Мы тоже идем в этой толпе по своей дороге, по причине, известной только нам. Нам хорошо идти вместе, взявшись за руки, не думая о том, что еще совсем недавно были холода. На небе сияют звезды. Они сверкают в неприкаянной высоте загадочно и властно. Манят к тайне, но ни чего о ней не говорят.
Заставляют мечтать и верить. Ждать Чуда. А чудо для каждого сове. И каждый заглядывая с надеждой в небо ждет именно его.
Вчера был дождь…
Мы уходили в никуда с тобой…
Сегодня дождь…
Но ты уже с другой…


«Размышления у окна.»
Привет, Кэп!
Хотя вовсе и не та тетрадь, и не та обстановка, но все равно:
Привет, Кэп!
Как давно я не обращалась к тебе. Надеюсь, ты за это на меня не в обиде.
Как много всего случилось, как много всего можно тебе рассказать. Но ты ведь понимаешь все без слов, ты ведь часть меня.
Кэп- ты мой внутренний голос, мозг моего мозга, свет света моей души. Кусочек моей силы.
Но чем все закончиться? Вот в чем дело, Кэп. Чем останется сказка: полынью на губах или вином, пьянящим.
А пока…
Где-то далеко садиться солнце. Кроваво, большим полыхающим шаром, опускается за горизонт, одаряя небо и землю своими всполохами.
Нас уже там нет.
Пусть в воздухе разлит аромат дождя и листвы, но мы уходим из этого мира, превращаясь в призраков.
Мы стали невидимками на свету и прозрачными под луной. И отчасти это наша вина.
Но нас чувствуют. Мы осязаемы в наших мыслях, желаниях. Ведь мы не можем расстаться с этим миром, мы им живем. Без него мы ничто. Даже не тени. Даже не мысли. Даже не ничто.
Пустоты как таковой нет. Все вымыслы людей, их страхи, ужас одиночества. Это их привилегия- придумывать себе страх, одевать его, разрисовывать и ставить выше себя.
А мы…
Мы просто живем. Живем, как нам живется. Иногда здесь и сейчас. Иногда завтра и вчера. Но всегда живем.
Есть ли у нас вера? Как у людей. Они надеются, верят: светлое, яркое, счастливое- будущее. А мы знаем, знаем, что все поровну и нет границ между плохо и хорошо, у каждого свои ад и рай. И всему свое время, свой срок и час.
И мы приходим. Возвращаемся, когда идет дождь и печально. В то время луна усмехается своим щербатым ртом, наблюдая канитель колебаний между жизнью и смертью. Да и что такое смерть? Тоже всего лишь жизнь. Другая. Наша.
А мы приходим к людям и разговариваем. Почти всегда они нас бояться, не понимают. Зачастую мы для них зло. Хотя и среди нас есть далеко не милые и добрые создания, но нельзя же судить всех по одной мерке.
Чужие.
Но нам тоже бывает грустно. Мы тоже переживаем в нашей жизни, но без вопроса: «А если бы я поступил по- другому?» Мы не раскаиваемся. Для нас все идет так, как оно идет. Это аксиома. Это наша жизнь.
Но они нас не слушают и придумывают себе легенды. А в этих легендах страх.
Парадокс, но они этим спасаются. Бегут от правды.
А правда страшнее. Все будет, как суждено и этого не избежать. У дороги много ответвлений, но и они- дорога. А знать это- страшно. И нам страшно. Мы приходим к ним, но они нас не слушают. Не говорят с нами. И мы знаем, что так будет почти всегда и почти со всеми…
Но все равно приходим.


«Ты где-то»

Когда я буду смотреть в темноту, я буду думать о тебе.
Вспоминать.
Ведь у нас есть что вспоминать.
Море, ветер, скалы. Музыка сердец и ты. Ты был…
Ты был нежным и совсем как в песне: «.. не зная сам, так любил»…
А песни заканчиваются, как и этот отдых. Уже через два дня мы будем дома. Дома…
Теплое, родное слово. Ароматы кухни и голубоватый свет ламп над стеклом. Но без тебя. Без твоих рук, губ.
А ты…
Ты будешь где-то в городе. У себя дома. Может даже, сядешь за стол в своей кухне и вспомнишь.
Может быть.

«Ты где-то 1»

Ты где-то. Бродишь по городу или может уже дома.
На улице смурно и облачно- наверно опять пойдет дождь. А дома нет горячей воды. Мне грустно. Я хочу целоваться. С тобой. Я знаю, что ты этого тоже хочешь. Но ты так далеко. Город лег между нами бескрайней пустыней. Пустотой с заботами, делами и развлечениями. И мы ходим, думая, друг о друге, но не встречаясь. Обнимаем других, в чем-то чужих, но в тоже время родных людей. И грустим. Грустим о том, что уже не повториться.
Я целую стекло так же, как хотела бы поцеловать тебя. Может ты, это почувствуешь, когда за окном, замерзая, робко прочирикают воробьи. Ты положишь ладонь на стекло и ощутишь мои губы. Грустно.
А целуешься ты просто замечательно.


«Печаль»

Тихо, тихо перестукиваются о чем-то ветки за окном. Ночь. Луна желтым глазом заглядывает в узенькую щель между штор. Тише! Я боюсь вспугнуть печаль. Она сочиться сквозь шторы, обои и стены. Все окутано струением, как туманной дымкой над семенящей за облаками рекой. Она легкая и прохладная, с запахами сандала, миндаля и чуть горчит на вкус.
Если попробовать ее на зуб, то она чуть упруга и свивается в колечки, вырываясь на волю вместе с дыханием. Оно едва заметно, а колечки, развиваясь, рисуют причудливые картины.
Печальные. Ведь даже радость и смех в это время печальны и грустны. Грустна луна за стеклом и миллиардами миллиардов молекул воздуха. Грустны деревья, теряющие свою последнюю одежду и хватающиеся за последние листочки, как будто они могут прикрыть наготу их ветвей. Печален ветер. С каждым днем он становиться холоднее и жестче. В каждом порыве его таится обида и страх. Страх одиночества. Страх быть обманутым. Но он верит сказкам, которые ему шепчут звезды, а столкнувшись с граненой реальностью, плачет, срываясь криком на землю.

«Просто»

Когда останавливается время и замыкает секунды, я беру гитару или пишу стихи, или просто читаю. Просто… В жизни ни чего не бывает просто или просто так. Все свершается с какой-то целью или мыслью. За всем что- то следует и что-то стоит.
… А я люблю, люблю случайности!
Но случайностей не бывает, все планомерно и закономерно, даже, казалось бы парадоксы. Это жизнь. Я чувствую ее узел, приближение судь